|
В Медвежьей Горе мне удалось услышать народную сказку. Казалось бы, что тут удивительного: большинство русских былин и сказок записано в этом прионежском краю, в бывшей Олонецкой губернии - и про Илью Муромца, и про Добрыню Никитича, и про Аленушку, и про Змея Горыныча. Но дело в том, что сказка моя не про Змея Горыныча, не про Аленушку, а про помощника начальника станции и Слюдяную Гору. Рассказал мне ее стрелочник Мурманской железной дороги. На станции Жемчужная, на севере Карелии, - начинается сказка, - жил да был помощник начальника станции. Был он человек непьющий, болтать не любил - да с кем болтать, если на Жемчужной всего семь человек, давно все переболтано - и в свободное время ходил с лайкой на охоту. Пошел он как-то и заблудился. Осень, лист на деревьях желтый, солнца нет - день пасмурный. Шел он все перешейками между какими-то озерами. Видел множество лосьих и медвежьих следов. Идет, идет, ищет линию железной дороги - никак не выбраться, шиш возьми! Четыре дня блуждал. Вышли у него спички, и стал он есть сырых глухарей. А глухарей там было так много - и все непуганых, - что можно их дулом ружья с веток сбивать, не стреляя. Четвертую ночь ночевал он возле какой-то горы. Утром проснулся, поднял какой-то скатившийся с горы камень и видит: камень слоистый, раскалывается в руках на тонкие пласты. Чистая слюда. Полез он на гору - не для того, чтобы обследовать, ему не до обследования было, - а чтобы посмотреть, не видать ли где железной дороги. А гора вся как есть слюдяная. На миллионы слюды лежит. А, может быть, на миллиарды, шиш возьми! Добрался он до вершины и вдруг увидел поезд - далеко далеко - белый дымок над лесом. Он обрадовался, схватил маленький образчик слюды и побежал. Шел весь день. И опять заблудился между озерами. Нет железной дороги и нет... К вечеру не выдержали его ноги, упал он в лесу и очумел. Настала ночь - уж пятая ночь, как он из дому вышел. Проснулся он под утро от страшного шума над головой. Вскочил и видит - в двух шагах от него за кустами, поезд идет. Оказывается, свалился он возле самой железнодорожной насыпи, не заметил ее с усталости. Побрел он по шпалам. Скоро подобрали его рабочие, проезжавшие на дрезине, и отвезли на станцию Жемчужную. Здорово ел он после такой голодовки, здорово спал, а когда проснулся, - вспомнил про образчик, который болтался у него в кармане. А в то время на Жемчужной был инженер, производил какие-то изыскания. Рассказал он все инженеру, показал образчик, а тот только ахнул: - Покажешь, - говорит, - гору, я тебе пять тысяч отвалю, шиш возьми! Но наш помощник начальника станции видит инженера насквозь. - Не надо мне, - отвечает, - твоих пяти тысяч. Ты мне пять тысяч дашь, а потом с Советской власти двести тысяч за показ возьмешь. Нет, - говорит, - гора народная, я сам за нее ничего получать не хочу и тебе не позволю. Оставил он инженера с носом и пошел в исполком. В исполкоме увидели образчик и как будто спятили: - Настоящая экспортная слюда! - кричат. - Да ведь это почище апатитов, шиш возьми! - И просят помощника начальника станции: - Веди нас, пожалуйста, скорее на свою гору, тут дело государственной важности всесоюзного значения. Он, что ж, повел. Идут они день, идут другой, все лесом да перешейками между озерами. И видится ему - будто он тут шел, а будто и не тут. Там места все похожие - лес, да пригорки, да маленькие озера. Может быть, он здесь вправо свернул, а, может быть, - влево. Увидит остров, как будто и тот, да нет, на том острове, что он видел, в первый раз проходя, камня такого не было. Увидит поваленные деревья, как будто и те, как будто видел их раньше, да нет, те деревья у самой воды лежали, а эти посреди леса. Так плутал он с исполкомщиками по лесу три недели и не нашел своей слюдяной горы. Ищет он с тех пор свою слюдяную гору вот уже третье лето. И все не находит. Но найдет, шиш возьми, найдет!.. Вот она, новая народная сказка Карело-Мурманского края. Вместо Иван-царевича в ней железнодорожник. Вместо Кощея - рвач-инженер, вместо прекрасной царевны - гора с экспортной слюдой. Новые времена - новые сказки.
| 