"Предпочитающие верить не людям живым, а типографским буквам
пусть прочтут о прокладке дороги тем же УСЛОНом
(Управление Северных Лагерей Особого Назначения)
такими же зэками в том же году, только на Кольском полуострове:
"С большими трудностями провели грунтовую дорогу
по долине реки Белой, по берегу озера Вудъявр
до горы Кукис-вум-чорр (Апатиты)
на протяжении 27 километров, устилая болота...
- чем, вы думаете, устилая?
Так и просится само на язык, правда? но не на бумагу...
- бревнами и песчаными насыпями, выравнивая капризные рельефы осыпающихся склонов каменистых гор".
Ал. Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ХИБИН
И ЭТО БЫЛА ЖИЗНЬ ?
Я, Зубкова Фекла Викторовна, родилась в ,1897 году в д. Федоровка, Ялано-Катайского района, Курганской области. Замуж вышла в д. Мартыновка этого же района, откуда и выслана в г.Кировск. Жили мы с мужем в доме его родителей.
Семья была большая: свекор, свекровь, братья, сестры мужа, жили вместе дружно. Дом был большой, каменный. Он и сейчас еще стоит в этой деревне.
В хозяйстве держали скот: коровы, овцы, гуси, утки, куры, свиньи, лошади. Из механизации - 2 косилки, молотилка. Как было заведено испокон веков, земля, на которой мы проживали, находилась в ведении татар.
Но они сами ее не обрабатывали, а продавали нам. Продавали частные лица, а не государственные. Некоторые нанимались на сезонные работы к тем, кому продавали свою землю. Наша семья также покупала у них землю.
Нанятым на сезонные работы татарам платили хорошо. У нас тоже работал рабочий. Никакой эксплуатации его с нашей стороны не было.
В последние годы, перед раскулачиванием, я уже это хорошо помню, налоги из года в год увеличивали, а затем дошли до того, что платить
стало совсем невозможно.
В колхоз на работу нас не брали - враги народа и все тут.
Председателем колхоза был избран самый ленивый в деревне. Как сейчас помню, мы идем в поле рано утром то сеять, то косить, а он: <Куда вы так рано, что вам не спится>. Он считался бедняк. Не бедняк он, а лодырь.
Моего мужа и многих других мужчин забрали на работу на кирпичный завод, недалеко от железнодорожной станции. У меня на руках осталось двое сыновей (1927 и 1928 г. р.). Есть было нечего.
В нашем доме поселился агроном с женой. Он работал, а она нет. Им давался на питание бесплатный государственный паек. То, что от нас забирали, они ели. Агроном был порядочный мужчина, сочувствовал нам, но его жена была нехорошая женщина, до сих пор помню ее жестокость. Она говорила: <Скорей бы вас расстреляли>. Ненавидела моих детей. Как сейчас помню, мой брат из другой деревни привез мне мешок муки.
Агрономша нашла эту муку, часть забрала, а небольшую часть смешала с землей и отдала мне. Ведь все это пережить!!!
А потом нас погрузили на телеги, запряженные лошадьми, и повезли на станцию, ехали все: я с двумя детьми, свекор, свекровь и их дети. Везли нас в скотных вагонах, как скотину. Оправлялись (стыдно и писать) здесь же в вагонах, в ведрах.
Питались тем, что кто с собой взял. Привезли в Хибины 6 сентября 1930 года и поселили всей семьей в палатки около реки Белой, на том месте, где позднее был Химцех. В палатке жило очень много народа. Было холодно. Много вшей как на теле, так и в одежде.
Работала на тяжелой работе, пилила лес, возила вагонетки с углем на ТЭЦ.
В 1931 году родился еще сын, а затем в 1937 году - дочь. Четырех детей пришлось воспитывать почти одной. Муж сидел в тюрьме - два раза совсем ни за что.
Такая судьба.
Во время войны была с детьми эвакуирована, работала добросовестно в колхозе. До окончания войны вернулась в Кировск, где работала до ухода на пенсию в санэпидемстанции санитаркой. Получала оклад 640 рублей (в старых деньгах).
Полярные не платили. Коэффициента тогда тоже не было.
Сейчас получаю пенсию 99 рублей. Надбавка за то, что долго живу. Никакой надбавки к пенсии в связи с введением коэффициента нет, несмотря на то, что в мою зарплату никакой коэффициент не вошел. Опять нас ущемляют. Хотелось бы, чтобы через ваше общество (письмо отправлено в апатитское общество <Мемориал>, прим. ред.) вы вышли с ходатайством в правительство о введении коэффициента к пенсиям тем пенсионерам, которые до выхода на пенсию не получали его.
С уважением. Ф.В.Зубкова.
(За неграмотностью записано рукою З.А.Николаева) 21.03.1990 г.
***
ТАКАЯ Я СЧАСТЛИВАЯ
Нас раскулачили в 1930 году.
До этого я работала на маслоделательном заводе.
А как раскулачили, то послали валить лес в той же Архангельской области.
Мужчины валили лес, а мы обрубали сучья.
С октября 1930 года до весны 1931 года на берегу реки Вычегды сложили огромный штабель леса. Но потом мы, 14 человек, сговорились и убежали по просеке в Котлас, так как нам сказали, что за недовыполнения нормы нас будут судить. Я взяла паспорт у двоюродной сестры - комсомолки, и уехала под Ленинград в Невдубстрой.
Там я работала и жила в бараках. А жила я хорошо, так как умела шить и выполняла все заказы и для детей, и для взрослых. В марте 1932 года была перепаспортизация, узнали, что у меня чужой паспорт.
Меня схватили и отправили в Ленинград, в тюрьму. В тот же день арестовали весь женский монастырь.
В тюремной камере было так тесно, что я, сдавленная другими, простояла сутки. На следующий день монашек отправили этапом в Ташкент.
В июне 1932 года меня этапом отправили в Хибиногорск. Как привезли, так послали на поля совхоза <Индустрия>
нарезать канавы на полях.
А к зиме перевели на железную дорогу на 23-й километр.
Я чистила снег, таскала шпалы, рельсы. Была под паровозом, но зарезать не зарезало, такая я счастливая.
Однажды получила большую премию за предотвращение аварии - состав шел по встречному пути, дежурная выпустила, а я остановила его.
Сейчас я живу с падчерицей,сама хожу в магазин. Я ходила бы в церковь, но там нужно стоять, а стоять долго не могу. Детей у меня не было.
***
Анна Петровна Тяжких.
КАК НАС ВЫСЕЛЯЛИ
Родилась я в Днепропетровской области, Васильковский район, хутор Шевяки. Семья состояла из пяти человек: две сестры, два брата и мать. В 1930 году 10 марта нас насильно погрузили в телячьи вагоны и повезли на Север. Нас не раскулачили, мы были бедные. Жили-то без отца.
Выслали нас потому, что наш хутор нужно было ликвидировать, чтобы земли отдать под колхоз.
На хуторе было 7 домов, всех жителей выслали.
Нас привезли и расселили в Няндомском районе в домах без печек, топились по черному. Мужчин послали валить лес. Нас почти не кормили. Мы стали убегать, убегали, кто как мог. В Петрозаводске нас задержали - ловили в разных местах, а собрали пойманных в Петрозаводске.
Всех, кого поймали, погрузили в эшелон. Этот эшелон пришел в Хибиногорск, а в каком месяце - не помню. Жили в бараках, на одних нарах - по два человека. Работать я начала малолетней на стройке.
Сейчас в живых осталась одна моя сестра Вера Степановна, 1918 года рождения. Она живет в Куйбышеве.
Елена Степановна Нечмир.
(Публикации подготовлены по материалам газеты <Котлован>, органа Апатитского общества <Мемориал>).
|