Алексей Зименко,
координатор исследований по программе "Командоры""
ОТВЕТ РУКОВОДИТЕЛЯ ПРОГРАММЫ "КОМАНДОРЫ" АЛЕКСЕЯ ЗИМЕНКО В.Н.ДОБРЫНИНУ, АВТОРУ СТАТЬИ "БЕЗ СУДА И СЛЕДСТВИЯ АЛЕУТОВ ПОСАДИЛИ ПОД ДОМАШНИЙ АРЕСТ"
Противоречивые чувства испытываешь при чтении письма В.Н.Добрынина "Без суда и следствия алеутов посадили под домашний арест". С одной стороны тревога автора вполне обоснована. Трудно остаться равнодушным, когда буквально на глазах гибнут
последние элементы некогда яркого культурного наследия немногочисленного, но исключительно своеобразного народа - командорских алеутов. Но этот горький процесс начался, вопреки мнению Владимира Николаевича (В.Н.Добрынина), отнюдь не сегодня. Новейшая
история командорских алеутов (как, вероятно, и любого другого северного народа) - это история выживания их этноса в безжалостных условиях социалистического строительства, показушной политики и, наконец, в условиях только нарождающихся рыночных
отношений, особенно жестоких в северных и удаленных районах. Но сначала стоит в нескольких словах вспомнить более отдаленное прошлое.
Многогранная культура жителей Алеутских островов сформировалась под влиянием, главным образом, специфических природных условий района их проживания. Море, морепродукты, связанные с ними разнообразные промыслы и сопутствующая им деятельность имели,
очевидно, ведущее значение в этническом развитии алеутов - непревзойденных морских охотников, цивилизация которых служит хорошим примером очень тесного и сравнительно долговременного сосуществования природы и человека. Однако на Командорских островах
первые постоянные поселения появились только в 1820-е годы, когда Российско-Американская компания доставила сюда две группы алеутов и креолов с разных островов Алеутской гряды.
До 1950-х годов население островов в качестве служащих неоднократно сменявших друг друга компаний, фирм и зверосовхозов занималось в основном охотой и промыслом морского котика, песца, рыболовством. В 1960-1970-х годах в связи с ликвидацией
с.Преображенского на о.Медном, резким ростом населения, развитием клеточного норкового звероводства, и другими причинами ситуация сильно меняется. Традиционные для Командор промыслы перестали играть существенное значения в островной экономике. С этой
точки зрения нельзя не согласиться с мнением В.Н.Добрынина об отсутствии со стороны государства внимания, соответствующего остроте проблемы, продуманной концепции поддержки северных народов (и прежде, и в наше непростое время), элементарной
политической и экономической последовательности.
Конечно же об этом нужно говорить гораздо более обстоятельно, но мы вынуждены остановиться на других аспектах проблемы, вызывающих, в изложении В.Н.Добрынина, по меньшей мере недоумение. Речь пойдет о взаимоотношениях населения с заповедником
"Командорский".
История создания заповедника мне хорошо известна, так как я был научным руководителем разработки проекта его организации. Немало осведомлен в этом вопросе и Владимир Николаевич. Во второй половине восьмидесятых годов он занимал пост заместителя
председателя Алеутского райисполкома, и поэтому более других руководителей вникал в суть научно-практических исследований по программе "Командоры", одним из результатов которой стал проект биосферного заповедника. Нужно сказать, что в те годы
В.Н.Добрынин поддерживал все основные идеи программы и оказывал посильное содействие в их реализации. Не менее внимательно он относился к нашей работе и будучи президентом Ассоциации алеутов. Поэтому Владимир Николаевич прекрасно знает, что проект
заповедника создавался отнюдь не "в тиши административных кабинетов".
В 1992 г. во время проектирования заповедника проводились встречи с трудовыми коллективами всех организаций, имеющих отношение к использованию тех или иных природных ресурсов, несколько раз состоялось подробное обсуждение проекта по местному
телевидению.
Так "кому это было выгодно и нужно?", Владимир Николаевич, если основная часть населения, а в нашем случае и подавляющая часть командорских алеутов, выступила за скорейшую реализацию проекта? "Алеутам, которыми так хитро прикрылись все авторы
этого проекта?", - спрашивает далее В.Н.Добрынин (хорошо зная истинный ответ). Да, именно командорским алеутам и всему населению островов!
Но вернемся к истории, которая поясняет категоричность последнего утверждения. С 1920-х годов различные организации и специалисты не менее 30 раз (!) предлагали создать заповедник на Командорских островах и окружающей их акватории. Интересно, что
еще в 1955 г. о его учреждении здесь Камчатский облисполком ходатайствовал перед Советом Министров РСФСР. При этом основной целью заповедника (как и любого другого типичного заповедника) должна была стать охрана и изучение морских и наземных
млекопитающих, птиц и своеобразной растительности (обратите внимание, что о судьбе населения совсем не упоминается). Его организация планировалась на 1980-е годы.
Вместе с тем стало ясно, что любые проекты по охране уникальных командорских экосистем должны в равной мере учитывать интересы проживающего здесь населения. Такой подход мог быть наиболее полно реализован только путем создания биосферного
заповедника. Как известно, основная цель биосферных заповедников - решение проблем стабильного развития региона, СОВМЕСТНОЕ решение задач защиты окружающей среды и освоения природных ресурсов. (Разница между заповедником и биосферным заповедником,
как видите, принципиальная.) Все эти соображения легли в основу проекта Командорского биосферного заповедника, утвержденного правительством России в 1993 г. (статус "биосферный" присуждается ЮНЕСКО на основании анализа деятельности заповедника и его
соответствия критериям ЮНЕСКО).
А теперь ответьте, Владимир Николаевич, положа руку на сердце, какой вариант жителям островов милее: заповедник образца 1980 г., который в то время мог быть создан действительно без всякого на то их согласия, или биосферный заповедник?
В своей статье Вы, Владимир Николаевич, утверждаете, что у командорских алеутов отобрали промысловые реки, землю и природные ресурсы, что попасть на территорию буферной зоны заповедника можно только в сопровождении его сотрудника. Смею утверждать,
что все это не соответствует действительности. Так, на всю северную половину о.Беринга со стороны заповедника вообще нет никаких ограничений. На остальной территории острова, за исключением его южной окраины (труднодоступной и буквально крохотной по
своим размерам), установлена буферная зона, в которой ВСЕ традиционные промыслы, включая рыболовство, разрешены. Единственный промысловый водоем, который вошел в состав заповедного ядра и тем самым выведен из хозяйственной эксплуатации, -
оз.Лисинское. Оно, кстати, и раньше практически не опромышлялось из-за своей удаленности от с.Никольского. Все остальные реки и озера открыты для рыболовства, если конечно состояние рыбных запасов не вызывает опасений. Все это зафиксировано в
положении о заповеднике "Командорский".
А вот цитата из этого положения, которая не требует комментария:
"Нахождение жителей Алеутского района в буферных зонах о.Беринга допускается без специального разрешения администрации заповедника".
В отношении земли вопрос несколько сложнее. Требуя землю, Вы, Владимир Николаевич, вероятно опираетесь на известный Указ президента России (N 397 от 22.04.92) и решение Малого совета Камчатской области (N 1 от 7.07.92) о передаче коренным народам
Севера их исконных земель для сохранения и развития традиционного образа жизни. Действительно, для целого ряда народов такое решение проблемы земель жизненно необходимо. Подчеркнем, что речь идет о сохранении именно традиционных способов
землепользования. Но можно ли считать частное землевладение традиционным для алеутов (или командорских алеутов). Ни в коей мере, и об этом красноречиво свидетельствует их история. Напротив, коллективный характер освоения ресурсов является
отличительной чертой этого замечательного народа. Тогда за что же ратует В.Н.Добрынин? Ответ весьма прост, Владимир Николаевич не видит разницы между двумя существенно разными вариантами землепользования: традиционным и коммерческим. А точнее, не
хочет видеть, так как, являясь директором районного банка, невозможно не знать таких очевидных истин.
Обсуждение статьи В.Н.Добрынина можно было бы продолжить. Но и того, что сказано, вполне достаточно, чтобы понять предвзятость автора в отношении Командорского заповедника. Пройдет трудное время обустройства биосферного заповедника, и каждый
житель Никольского сумеет убедиться в реальности тех простых положений, которые заложены в его проекте.
В заключении хотелось бы подчеркнуть, что проблема взаимоотношений охраняемых природных территорий и местного населения повсеместна. Сейчас уже не вызывает споров утверждение, что в современных условиях многие природоохранные задачи не имеют
эффективного решения при использовании только запретительных механизмов и мер. Хотя без них тоже не обойтись. Поиск разумного компромисса трудоемок и обычно нестандартен. Поэтому обмен информацией в этой области был бы чрезвычайно полезен, к чему
автор и призывает всех заинтересованных читателей "Живой Арктики".
22.03.1996
Алексей Зименко,
координатор исследований по программе "Командоры", принявший участие в проектировании биосферного заповедника не ради, а вопреки "соисканию научных степеней" (да-да, Владимир Николаевич, и такое в жизни бывает)
|